Аделина Шайдуллина: До того как запустить TypeMates, вы никогда не работали вместе. Вам не казалось, что открывать студию с почти незнакомым человеком рискованно?

Нильс Томсен: Это было почти десять лет назад, нам с Якобом было по тридцать. Мы оба закончили Институт искусства и дизайна в Киле и только начинали карьеру в шрифтовом дизайне. Независимому дизайнеру, который выпускает по одному или по два шрифта в год, было непросто привлечь клиентов. Найти дизайнеров с похожей оптикой и набором скилов тоже было сложно. Мне показалось, что мы с Якобом одинаково смотрим на мир, и я просто сказал ему, что думаю открыть студию. А Якоб сказал, что тоже об этом думает.

Мы не были хорошо знакомы, и поэтому, открывая совместный бизнес, мы не рисковали дружбой. К тому же у нас не было далеко идущих планов, мы были молоды и просто решили попробовать.

АШ: Если я планирую открывать студию сейчас, в 2024-м, стоит ли мне делать это с малознакомым человеком?

НТ: Всегда лучше делать, чем сидеть и планировать сделать.

Коллекция Conto. Нильс Томсен, 2014

Якоб Рунге: Через три года после того, как мы запустились, к нам захотела присоединиться Лиза, и нам нужно было посчитать, сколько ей нужно заплатить, чтобы получить долю в компании. И когда мы стали считать, обнаружили, что за первые два года мы почти ничего не заработали как студия. Мы, конечно, получали деньги за кастомные шрифты, но у нас не было никакого бизнес-плана. Возможно, если бы он у нас был, через два года мы бы поняли, что бизнес не работает, и закрылись бы. Но, к счастью, мы просто продолжали, пока бизнес наконец не стал приносить деньги.

Илья Рудерман: То есть Лиза выбрала удачное время, чтобы к вам присоединиться, и ей пришлось заплатить совсем немного?

ЯР: На самом деле нет. Третий год у нас был очень успешным.

ИР: Сейчас вы втроём — равные партнёры?

ЯР: Да. У нас на сайте написано, что я и Нильс — основатели студии, а Лиза — управляющий партнёр. Когда мы писали это, мы имели в виду, что Лиза просто пришла позже, но теперь все думают, что именно она главная, и все дурацкие «революционные» бизнес-предложения приходят ей на почту. Поэтому на сайте мы пока не уточняем, что управляем студией втроём, — получать один и тот же спам трижды мы не хотим.

ИР: Умно!

Harrison Serif. Якоб Рунге и Лиза Фишбах, 2018

АШ: Илья, а ты был бы готов принять нового партнёра?

ИР: К сожалению, за долю в нашей компании ему пришлось бы заплатить очень много. У нас сложно устроенная платформа, и не думаю, что наш бизнес достаточно прибыльный для того, чтобы кто-то был готов рискнуть. Если бы я был бизнес-эдвайзером, я бы никому не посоветовал становиться нашим партнёром.

ЯР: Думая о том, готовы ли мы принять кого-то сейчас, мы поняли, что нам очень сложно будет рассчитать, сколько стоит доля в компании. К тому же сейчас нас трое, и, если у меня появляется новая идея, мне нужно убедить Нильса и Лизу в том, что она хорошая, прежде чем приступать к её реализации. Если бы нас было четверо или пятеро, было бы ещё сложнее.

ИР: Чем больше совет директоров, тем медленнее он принимает решения.

НТ: Лучше, чтобы студией управлял царь!

ЯР: Я думаю, как раз наоборот. Мне нравится, что TypeMates — это команда, а не студия Нильса или студия Якоба. Если кому-то одному нужно время, чтобы побыть с семьёй или доделать свой шрифт, мы как студия не прекращаем работать. Мы постоянно обмениваемся идеями, каждый наш проект — это коллаборация, и в этом суть нашего подхода. Так что царь нам не нужен.

АШ: Меня пугают дискуссии о необходимости царя, поэтому давайте лучше обсудим ваш последний релиз. Вы выпустили шрифт Альберта-Яна Пола. Каково это — выпускать шрифт своего преподавателя?

НТ: Странно. За полтора года работы над релизом мы даже ни разу не виделись. Когда мы учились в институте, мы с Альбертом встречались каждую неделю и обсуждали наши проекты, но это было пятнадцать лет назад. Сейчас люди решают все вопросы в переписке, и от такого общения ощущения совсем другие. Конечно, для нас большая честь, что он выбрал нас, для него это способ сказать: «У вас крутая студия».

Altona. Антония Корнелиус, Альберт-Ян Пол, Юлия Уплеггер, 2024

Alison Head и Alison Text. Антония Корнелиус, Альберт-Ян Пол, Юлия Уплеггер, 2024

ЯР: Большинство дизайнеров, чьи шрифты мы выпускаем, готовы работать с нашей стандартной кодовой таблицей. Но у Альберта было своё мнение на этот счет. Например, он был против того, чтобы добавлять во все шрифты табличные цифры. Так что для нас это был челлендж.

Мы, конечно, очень гордимся тем, что Альберт доверил нам свой релиз. Многие наши авторы, например Филипп Ноймайер, тоже учились у него. Альберт всегда уважал подход своих студентов к дизайну. Он никогда не говорил нам, что одна из наших идей хуже другой, он задавал вопросы до тех пор, пока мы сами не были готовы принять решение.

Norbert. Филипп Ноймайер, 2021

ИР: Я познакомился с Альбертом двадцать лет назад. Тогда я учился в TypeMedia, и Альберт читал у нас лекцию. Все знали его в первую очередь как автора DIN. Он принёс очень много архивных материалов, было интересно. Альберт показался мне человеком, который открыт всему новому, но готов отстаивать своё мнение до конца. Особенно это касалось ревайвлов и работы с источниками. Поэтому я не удивлён, что его было сложно убедить работать с существующими кодовыми таблицами.

Мне кажется, дизайнеры поколения Альберта часто продавали свои шрифты платформам типа Linotype и поэтому немного дистанцированы от клиентов. У них есть какие-то свои представления о клиентских запросах. Но мы общаемся с клиентами сами и понимаем, что иногда клиент не может обойтись без табличных цифр, и это окей — как бы мы при этом ни относились к табличным цифрам.

Чертежи Королевской прусской железнодорожной администрации (1897 год), которые повлияли на дизайн FF DIN

FF DIN. Альберт-Ян Пол, 1995

ЯР: Я люблю табличные цифры. Если табличная версия знака евро получается хорошо, я делаю табличные цифры цифрами по умолчанию.

ИР: Но есть, например, испанская песета, она обозначается тремя буквами — Pts. Для неё сделать табличную версию очень сложно.

ЯР: Да, но обычно в наших тиражных шрифтах нет даже шекеля, поэтому нам проще делать табличные знаки валют.

Печатная машинка со знаком песеты, 1970-е

АШ: Вы часто ездите на конференции о чтении и читабельности. Мне всегда было интересно: разве большая часть советов по поводу того, как сделать шрифт более читабельным, — это не просто предложения следовать здравому смыслу?

ЯР: Я спрашивал о том же Антонию, которая нарисовала Cera Mono. Она как раз исследует читабельность. И Антония сказала, что большая часть её работы — это попытки найти научное подтверждение тому, что она и так уже знает. Когда ты много лет рисуешь шрифты, ты понимаешь, как на читабельность влияют спейсинг, ритм и разница высот. Но для нешрифтовых дизайнеров полезно иметь научное подтверждение. Аргумент «Мне подсказывает опыт» не поможет убедить заказчика сменить Helvetica на более современный шрифт.

Cera Mono. Антониа Корнелиус, 2024

АШ: Как вы решаете, стоит ли сотрудничать с дизайнером, когда он присылает вам свой шрифт и предлагает, чтобы вы его выпустили?

НТ: Мы смотрим на нашу коллекцию и думаем, подходит ли тот шрифт, который дизайнер прислал, к тому, что в ней уже есть; не слишком ли он похож на те шрифты, которые мы выпускали раньше, и насколько характер нового шрифта соответствует общему тону нашей библиотеки.

Ещё мы пытаемся угадать, какова вероятность того, что человек вообще закончит шрифт. Это сложно. С некоторыми дизайнерами мы быстро заканчивали работу над шрифтом, а один автор внезапно перестал отвечать на письма, и теперь файлы просто хранятся в нашей папке «Идеи», хотя шрифт отлично бы смотрелся в нашей коллекции.

ЯР: Одна из причин, по которым такое случается, — в том, что большая часть дизайнеров, которые присылают нам свои шрифты, не занимаются шрифтовым дизайном фултайм. Нам — тем, кто постоянно занимается шрифтами и не занимается ничем другим, — проще. Когда мы полностью определились с идеей шрифта, мы можем закончить его за два месяца.

Однажды мы обсуждали, нужен ли нашей коллекции какой-то общий понятный характер. Например, у коллекции Commercial Type он есть. Если тебе нравится один шрифт Commercial Type, тебе, скорее всего, понравятся и остальные. Но мы с Лизой и Нильсом очень разные, и поэтому мы решили, что у нас будет такая коллекция-хамелеон.

НТ: Кстати, сейчас, планируя релизы, мы ещё думаем о том, как будет продаваться шрифт. У нас были шрифты, которые продавались очень плохо, хотя мы вложили в них много сил, — это обидно. Но предугадать сложно — никогда не знаешь, какие шрифты понадобятся людям в будущем.

Dockland Тома Холлоуэя, который работает UX-дизайнером, 2023

ИР: Хочу спросить про планирование. Недавно я говорил с Дино Дос Сантосом, основателем DSType Foundry, и он сказал, что планирует релизы на пять лет вперёд. У него есть чёткий план, когда и над каким проектом он будет работать. Как далеко планируете вы?

НТ: На год или два вперёд — зависит от того, над чем мы работаем. Прямо сейчас мы планируем, что будем делать в следующем году. Раньше мы просто планировали восемь релизов, а потом раскидывали их по следующим двум годам. Но недавно мы решили выпускать чуть меньше шрифтов, чтобы наладить баланс между релизами, кастомными проектами и постами в соцсетях.

ЯР: У нас много времени отнимают клиентские проекты и менеджмент, поэтому работа над почти готовым шрифтом может растягиваться на два или три года.

Miura Slab. Дино Дос Сантос, Педро Лиал (DSType Foundry), 2024
Agna. Педро Лиал (DSType Foundry), 2024

ИР: У нас очень похожая ситуация. Мы бы хотели распланировать будущие пять лет, но иногда появляются срочные заказы, и приходится двигать сроки наших собственных проектов. А как вам удается соблюдать внутренние дедлайны?

НТ: Нам проще, нас же трое!

ЯР: Мы выглядим продуктивнее, чем мы есть. Если каждый из нас будет тратить на шрифт по три года, мы сможем выпускать по шрифту в год. То есть как студия мы, конечно, выпускаем много, но как отдельные дизайнеры — совсем нет.

ИР: Понял, нам просто нужен третий партнёр!

АШ: Нильс, вопрос к тебе. Ты сооснователь шрифтовой студии, у тебя есть байкпакинг-клуб, а ещё ты занимаешься диджеингом. Как ты находишь время и мотивацию рисовать тиражные шрифты?

НТ: Я решил, что хочу открыть студию, как раз потому, что люблю придумывать и рисовать шрифты. Мне нравятся буквы, и я понял это ещё в четырнадцать, когда увлёкся граффити. Именно поэтому я решил пойти учиться дизайну. Конечно, когда мы с Якобом открывали студию, я понимал, что придётся не только рисовать шрифты, но и общаться с клиентами, развивать бизнес.

Байкпакинг-клуб я запустил потому, что спустя почти десять лет после того, как мы открыли студию с Якобом, мне захотелось сделать что-то самому. А ещё байкпакинг — это отличный повод встать из-за компьютера. Все мои проекты начинались с увлечений. Двадцать лет назад мне была очень интересна музыка, и мы с тремя друзьями создали диджей-лейбл и выступали в клубах в Киле и Гамбурге. Я всегда сам делаю дизайн для своих проектов, я не воспринимаю это как работу. Невозможно воспринимать как работу то, чем ты по-настоящему увлечён.

Логотип байкпакинг-клуба Hackenpedder. Дизайн Нильса Томсена
Мерч байкпакинг-клуба Hackenpedder. Дизайн Нильса Томсена

АШ: Якоб, отвечая на вопросы из нашей анкеты, ты написал, что хороший дизайнер — тот, кто умеет контролировать своё эго. Как же тогда хорошему дизайнеру продавать шрифты?

ЯР: У меня есть мантра: делай не то, что нравится тебе, а то, что будет полезно другим. Но у меня пока не получается ей следовать: большую часть времени я рисую шрифты, которые сам считаю интересными, и просто надеюсь, что они кому-нибудь пригодятся. Мы часто не готовы признать, что делаем какие-то вещи, только чтобы потешить свое самолюбие.

Преподавая в Киле, Альберт-Ян Пол никогда не говорил студентам, что он нарисовал DIN. Те, кто не интересовался типографикой, даже не знали, что это сделал он. Альберт никогда не хвастался. Думаю, что он один из немногих людей, которые умеют настолько контролировать своё эго.

НТ: Люди часто говорят: «Вау! У вас такие крупные клиенты, а вы всё равно выглядите как обычные люди!» Мы не скрываем, что делали шрифты для больших компаний, но всё-таки стараемся не переборщить с пиаром.

ЯР: Мы всегда указываем в кейс-стади, что клиент — крупнейшая европейская компания в своём сегменте, если это так. Мы не стеснительные ребята, которые говорят: «Да ерунда, совсем небольшой проект», когда там пятьдесят начертаний. Но иногда нам всё же приходится напоминать себе, что гордиться своими проектами — нормально.

АШ: Вы сделали шрифты для Red Bull, мюнхенской «Баварии» и магазина косметики Rossmann. Ваша Cera — на коробках Lego и в титрах «Ведьмака». Чувствуете ли вы ответственность за то, что среднестатистический человек — особенно живущий в Германии — думает о современной типографике?

ЯР: Я даже не уверен, что люди замечают наши шрифты. Когда я говорю кому-то, что сделал шрифт для «Баварии», мне отвечают, что это круто. Когда я рассказываю об этом кому-то, чья работа не связана с компьютером, — например, дровосеку, — он начинает понимать, что рисованием шрифтов можно зарабатывать на жизнь. Ведь есть люди, которые до сих пор не верят, что графический дизайн может приносить деньги, а некоторые графические дизайнеры думают, что шрифт может быть только хобби.

FC Bayern Sans. TypeMates, 2017

НТ: На самом деле ты права: многие пользуются нашими шрифтами. Но обычно к нам приходят за чем-то спокойным и универсальным, а не безумным и ярким. Rossmann — отличный пример. Люди, которые не интересуются типографикой, обычно замечают только заголовочный шрифт на первом экране приложения, хотя мы нарисовали для проекта целых двадцать начертаний.

ЯР: Наш неофициальный слоган — «Шрифты и никакого хайпа». Сравнивая свои проекты, например, со шрифтами Dinamo, я иногда завидую: в их шрифтах всё время есть какие-то интересные детали, которые всем нравятся. Каким бы спокойным ни казался их очередной гротеск, у него всегда есть свой узнаваемый характер. Но мы знаем, что мы другие. Мы надёжные партнёры для наших клиентов, хоть графические дизайнеры и не приходят в восторг от наших шрифтов, а скорее выбирают их в пару к чему-то более экспериментальному.

Коллекция шрифтов для Rossmann. TypeMates, 2023

ИР: Когда смотришь на мир глазами человека из индустрии, ты видишь очень много своих шрифтов и очень много шрифтов своих друзей. Но типографика, которая нас окружает, этим не ограничивается. Я, конечно, мечтаю, чтобы всё на свете было оформлено шрифтами независимых студий, но пока вокруг в основном Arial, Times New Roman и San Francisco. Мы — крошечный рынок, даже учитывая то, что всё больше компаний начинают сотрудничать с независимыми студиями.

АШ: Странный вопрос: почему в ваших шрифтах всё время так много иконок? Вам просто нравится их рисовать?

НТ: Работая над шрифтом, ты в какой-то момент доходишь до точки, когда остаётся только заниматься постпродакшеном и рисовать уже больше нечего. И тогда ты рисуешь иконку — это несложно, быстро и весело, а ещё добавляет характера шрифту. Иногда мы делаем это из маркетинговых соображений. Например, мы добавили иконки в Comspot просто потому, что они были нужны для графики, которую мы придумали для релиза. Но мы делаем иконки и для кастомных шрифтов — у нас были заказы, для которых мы рисовали и по сто, и по двести иконок.

Иконки в Comspot. Нильс Томсен, 2017

ЯР: Когда Натали Натали Раух, шрифтовой дизайнер TypeMates нарисовала Rumiko, его увидела одна немецкая компания, которая занимается медицинским страхованием. Им так понравились иконки, что они решили заказать у нас кастомизацию этого шрифта. То есть они выбрали шрифт по иконкам. Но так случается очень редко.

Иконки в Rumiko. Натали Раух, 2022

Иконки в Netto. Даниэль Утц, Якоб Рунге, 2023

АШ: Как вы думаете, нейросети сильно повлияли на шрифтовой дизайн?

ЯР: Нет. Хотя шрифт во многом основан на повторяющихся паттернах и, кажется, должен был стать отличным материалом для обучения нейросетей. Но мы — совсем небольшой рынок, и у нас нет бюджетов на разработку искусственного интеллекта. Шесть лет назад Давид из Rosetta Type рассказывал о своих экспериментах с машинным обучением, и это было удивительно. Нейросеть могла изучить латиницу и нарисовать кириллицу для конкретного шрифта или, например, нарисовать букву Q для светлого начертания, изучив регулярное.

НT: Независимый дизайнер может заложить в каждую из букв своего шрифта какое-то тонкое, уникальное решение, а нейросеть — нет. Но если бы искусственный интеллект интегрировали в Glyphs или RoboFont, он, наверное, мог бы быстро генерировать что-то среднее между двумя шрифтами, например Arial и Helvetica. Но я думаю, что шрифтовые дизайнеры будут нужны всегда — чтобы шрифт был действительно функциональным, решения должны принимать профессионалы.

Генерация промежуточных начертаний с помощью нейросети. Из статьи Font Style Interpolation with Diffusion Models, 2024

ЯР: Искусственный интеллект может помочь на очень ранних стадиях. Дизайнеры, которые занимаются логотипами, рассказывали мне, что часто клиент приносит на первую встречу сгенерированную картинку и говорит: сделай из этого нормальный логотип. И им уже не нужно обсуждать настроение проекта и обмениваться мудбордами. Но получить какой-то готовый продукт от искусственного интеллекта, конечно, всё ещё очень сложно.

ИР: Меня больше волнует другая вещь, не связанная с нейросетями. Всё больше дизайнеров начинают заниматься шрифтами и открывают свои студии. Релизов стало в разы больше — и, хотя иногда это вторичные копии уже существующих шрифтов, хороших проектов с интересными идеями тоже немало. Конкуренция становится сильнее, и я боюсь, что скоро на всех просто перестанет хватать клиентов.

ЯР: Я тоже об этом думал. Индустрия меняется. Раньше наши шрифты лучше всего продавались сразу после релиза, а теперь начинают хорошо продаваться только через пару лет после выпуска.

Но я думаю, что бы ни случилось, у нас всё будет в порядке — большая часть того, что мы делали, в итоге так или иначе окупилась. Может, нам просто везло, а может, мы хорошо умеем планировать — не знаю, главное, что всё работает.

НТ: Многое изменилось с 2013-го. Тогда Якоб заканчивал Franziska, а за год до — я выпустил Meret. Мы получали очень много фидбека. Но сегодня, когда ты выпускаешь шрифт, этого почти никто не замечает. Несколько человек покупают его в день релиза, кто-то репостит новость, даже комментарии бывают редко. В день появляется по пять новых шрифтов, ни у кого нет времени изучать их все.

Вокруг очень много разного контента, и людям сложно сфокусироваться. Больше нельзя зайти на MyFonts и просто купить шрифт, потому что приходится выбирать из 50 очень похожих друг на друга проектов.

Дизайнеру, который нарисовал только один шрифт, нужно очень хорошо продумать свою маркетинг-стратегию, чтобы о нём не забыли сразу после релиза. Но у нас в коллекции пятьдесят шрифтов, и поэтому мы продолжаем делать то, что делали, немного адаптируясь к изменениям на рынке. Сейчас, например, мы стали очень много консультировать, хотя раньше почти этого не делали.

Meret. Нильс Томсен, 2010

Franziska. Якоб Рунге, 2024 (Первая версяи вышла в 2014)

ЯР: Когда есть несколько потенциально подходящих клиенту шрифтов, решающим фактором может стать лицензия. Наши лицензии не уникальны, просто написаны очень понятным языком, и иногда к нам приходят клиенты и говорят: «Лицензия нам подходит, покажите, какие у вас есть шрифты». В итоге они обычно выбирают между двумя брусковыми антиквами — ассортимент небольшой, но клиент счастлив, потому что всё решилось очень быстро.

Я оптимист. Думаю, что раньше было сложно экспортировать шрифты, теперь сложно разобраться в разных видах лицензий. Дальше просто будут новые челленджи, не связанные напрямую с дизайном шрифта.

Edie & Eddy Slab. Лиза Фишбах, 2022

Muriza. Юрген Шварц, Якоб Рунге, 2015

АШ: Сейчас некоторые магазины предлагают оформить подписку на шрифт, а не купить его. Что вы об этом думаете?

НТ: Мы думали об этой модели, но решили, что она нам не подходит. Конечно, за единоразовую покупку мы получаем меньше денег, чем если бы заставляли клиентов платить за шрифт каждый месяц. Но мы зарабатываем на том, что один и тот же шрифт покупают много людей.

Мне кажется, у Fontstand очень хорошо придуманная модель, но у нас там совсем мало продаж. Ещё, мне кажется, очень удачная модель у Adobe Fonts. Но большая часть людей всё равно пользуется шрифтами Microsoft: покупают компьютер на Windows, смотрят, какие шрифты на нем есть, и садятся делать логотип своего фаст-фуд ресторана.

ЯР: Monotype постепенно склоняет студии к тому, чтобы предлагать шрифты по подписке. Но многие клиенты приходят к нам именно потому, что мы пока этому не поддались. Для больших и долгоиграющих проектов покупать у нас гораздо дешевле. Но если через пять лет люди полюбят модель Monotype, то, возможно, и мы пересмотрим наши лицензии.

АШ: Какой ещё бизнес — кроме шрифтовой студии — вы могли бы построить вместе?

НТ: Хайкинг-клуб в Баварии!

ЯР: Знаю, что есть люди, которые идут в бизнес ради бизнеса, и им не так важно, чем будет заниматься компания. Но я ничего не могу придумать.

АШ: То есть хайкинг тебе не нравится?

ЯР: Я просто не знаю, как можно заработать на хайкинге, поэтому пока буду продавать шрифты.

ИР: Меня не спрашивали, но, если бы мы с Юрой начинали новый бизнес, мы бы открыли винодельню в Грузии и делали бы оранжевое вино.

АШ: Уже хочу попробовать! Обидно только, что тогда я останусь без работы.

TypeMates

typemates.com
@typemates
@TypeMates