Алексей Быстров — дизайн-директор и совладелец Look At Media и Frank. Илья Рудерман и Юрий Остроменцкий (type.today, Custom Fonts) поговорили с Алексеем о современной типографике, новых инструментах и шрифтовой индустрии

Илья Рудерман: Наш первый вопрос, который мы задаём практически всем: что такое для тебя сегодняшний шрифт? Он очень общий, но тем интереснее, как ты экспромтом на него ответишь.

Алексей Быстров: Сегодняшний шрифт — штука очень практичная. Потому что, несмотря на гибкость доступных нам технологий и буйство анимаций, форма начинает и впрямь следовать функции. И это сегодня предъявляет к шрифту требование быть предельно функциональным.

ИР: То есть это прежде всего инструмент?

АБ: Да, инструмент. Очень важно, чтобы шрифт читался; чтобы люди, которые его используют, знали своё дело; чтобы он хорошо поддерживал языки, на которых используется. Инструмент, да, такое определение достаточно точно его описывает. С точки зрения стилистики всё сейчас меняется очень динамично, и каждый год мы повторяем ещё какое-нибудь десятилетие XX века, немножко перемешивая его со всеми остальными.

ИР: А вот это очень интересно. Ты хочешь сказать, что мы сейчас живём в эпоху переваривания…

АБ: …переваривания XX века в основном. Но и более ранних примесей хватает.

Юрий Остроменцкий: По твоим ощущениям, сейчас мы перевариваем какое десятилетие?

АБ: По моим ощущениям, сейчас мы перевариваем смесь Швейцарии 1950-х с примитивизмом и наивной геометрией 1920-х. То есть новое прочтение… Мы не геометрические гротески сейчас берём, а какой-то замес, но в нём сейчас очень много углов и кругов от Futura. И это показывает тот же самый Graphik: почти всё, что сейчас в топе, более-менее геометрическое, нет?

ИР: Хороший ответ. Берём. На самом деле, это соответствует и моим ощущениям тоже.

АБ: Если предыдущие пять-семь лет все угорали по гельветикам и родилось очень много ей альтернатив, а самый популярный запрос про шрифты в Google был «Helvetica alternatives», то потом были альтернативы Gotham, а сейчас всё пошло в сторону ещё более геометрическую. Хотя, конечно, есть инерция: до сих пор очень много той же Proxima Nova.

ИР: Раз уж мы уконкретились — это замечательно, потому что это был мой следующий вопрос: назови шрифты, в которых ты ощущаешь максимальную концентрацию «сегодняшности», условно 2015−2016 годы.

АБ: К сожалению, моя память на названия никуда не годится. Из того, что помню, для меня в последний год-полтора много значил Graphik, так сложилось, и он для меня сегодняшний. Но он в моей жизни появился во многом благодаря шрифту San Francisco, который действительно сегодняшний. Он суперпрактичный, очень вариативный: и для часов его сделали, и дисплейный он отличный, и текстовый супер, и инструментарий чуваки дали на все случаи жизни, даже таблицу трекинга под кегль. Шрифт — швейцарский нож. В моём графическом редакторе есть плагин, в котором я просто выбираю кегль, нажимаю одну кнопку, и он сам выставляет рекомендованный трекинг. У меня очень слабая академическая база, и я всегда действовал в первую очередь по наитию — это не всегда быстро. А здесь он подсказывает мне, и это вышак, даже если я время от времени всё равно всё делаю по-своему. Шрифты Grilli Type сейчас довольно на виду, студия Colophon становится всё популярней. Но выплывают и поинтересней штуки, например новозеландские Klim Type Foundry со своим ковбойским Founders Grotesk и звонким Tiempos.

Founders Grotesk студии Klim Type Foundry Founders Grotesk студии Klim Type Foundry Founders Grotesk студии Klim Type Foundry Tiempos студии Klim Type Foundry Tiempos студии Klim Type Foundry Tiempos студии Klim Type Foundry

ЮО: Совсем сложный вопрос, на который я бы, например, не ответил, но вдруг ты ответишь: какое десятилетие XX века мы будем переваривать и наблюдать завтра?

ИР: У тебя есть ощущение приближающейся тенденции?

АБ: Нет, не знаю.

ИР: А ты знаешь, куда ты пойдёшь узнавать ответ на этот вопрос, где ты будешь его искать?

АБ: А у меня появилась догадка, что будет дальше. Я думаю, типографика станет в целом менее контрастной по кеглям, то есть не будет очень большого и очень маленького, будет очень средний. Потому что мы уже проехали, мне кажется, большое и маленькое. И мы придём теперь как раз к гуманистическим гротескам, чуть ли не к Rotis какому-нибудь, как в аэропорту Франкфурта. Сейчас это кажется маловероятным. Это как родительская квартира: ты что-то такое видел в детстве, но сам же не будешь так же всё обставлять. А потом — оп, оглянуться не успел, а уже залипаешь на условный Bang & Olufsen. Мне кажется, ещё пять лет — и начнётся. Какой-нибудь Dax, вот эта вся тема. Я сейчас не могу себя представить использующим Dax, но, пять-семь лет — и… я бы не зарекался!

ИР: Можно представить себе какой-нибудь осовремененный Dax, который начнёт звучать.

АР: Пока сложно, но можно. И точно не прямо сейчас.

Шрифт Dax дизайнера Ханса Райхеля (Hans Reichel) Шрифт Dax дизайнера Ханса Райхеля (Hans Reichel) Шрифт Dax дизайнера Ханса Райхеля (Hans Reichel) Шрифт Dax дизайнера Ханса Райхеля (Hans Reichel)

ИР: Сейчас хочу прыгнуть обратно к вопросу, где мы перечисляли сегодняшние шрифты, и внезапно тебя спросить про антиквы. В твоём арсенале сегодняшних шрифтов ты первыми перечисляешь гротески…

АБ: Это опять про отсутствие базы, образования. Я, бестолочь, всегда боялся антикв. Мне часто требовалось подглядеть куда-нибудь, как выглядит в наборе какая-нибудь антиква, потому что я боялся начать набирать её сам. Мне нравятся газетные серифы, практичные, типа Greta — его текстовой, даже не дисплейный вариант. Супер, когда антиква хорошо читается в наборе, и это основное место, где я её в принципе использую. Не помню, когда в последний раз ставил антикву для акциденции. Возможно, не дорос ещё. Это как с Рафаэлем или Рамо, поживём — увидим, пока побаиваюсь.

ИР: До сих пор?

АБ: До сих пор, двенадцать лет в ужасе. Но когда хочу попробовать какую-нибудь новую антикву, то иду и смотрю, что используют другие парни. А если не смотреть по сторонам, то сперва, пока не было @font-face, повсеместно ставил Georgia, потом начался период Garamond, потом появился бесплатный PT Serif, я начал всюду фигачить body им. Потом для нью-йоркской версии Hopes & Fears нашёл Merriweather, который был очень похож на шрифт Guardian, только бесплатный и на Google Fonts. Сейчас вот Greta — новая любовь. В последнее время часто, когда нужна какая-нибудь свежая антиква для текста, я просто иду, открываю все последние работы Саши Гладких, смотрю, нет ли чего новенького. Или просто пишу ему напрямую: «Саня, антикву подкинь».

ИР: А что чаще всего он подсказывает?

АБ: Чаще всего ничего нового, если в кириллице. Шаром покати. Ну и все гоняют одно и то же, как заведённые. А иногда бывает порыв, но для этого прямо основательно поискать приходится. Недавно у меня был такой, я очень хотел использовать Hoefler Text. А его нет в кириллице. Так я и открыл для себя Greta.

Кириллическая версия Greta разработана Гаянэ Багдасарян и Алексеем Кассьяном Кириллическая версия Greta разработана Гаянэ Багдасарян и Алексеем Кассьяном Кириллическая версия Greta разработана Гаянэ Багдасарян и Алексеем Кассьяном

ИР: А ты бы мечтал сейчас о появлении кириллицы в каких шрифтах? Так, чтобы это реально улучшило твою ситуацию?

АБ: Безусловно, я бы хотел кириллицу в каком-нибудь Lyon. Но здесь помогло бы ещё, если бы кто-то научил меня их выбирать. Было бы классно, если бы появились большие профресурсы про использование, условно, какой-нибудь Fonts in Use, где ты можешь подглядеть, как большие серьёзные дядьки это делают. Сейчас у меня запрос очень странный и примитивный: типа мне нужна антиква, в которой X-высота совпадёт с моим гротеском, чтобы я мог её сочетать. И всё.

ИР: То есть все вертикальные метрики должны совпадать?

АБ: Да. И с этим запросом сложно бегать по поляне, потому что это очень времязатратно и, скорее всего, это совсем не то, на что нужно смотреть, выбирая антикву. Тут мне нужна школа по этому поводу либо краткий мануал.

ИР: Это камень в наш огород или побуждение к действию?

АБ: Побуждение к действию. В какой-то момент ко всем нам, глупеньким дизайнерам, приходит понимание, что одно дело — красивые буквы, каждая по отдельности, а другое дело, когда весь шрифт целиком у тебя работает — и читается, и стилистически как надо и т.д. И во втором случае часто отдельно взятая буква не так-то и красива. При этом графическому дизайнеру в это не врубиться сразу, понять это очень сложно, потому что мы все начинаем с очень герметичных вещей и учимся строить системы только лет через десять после начала карьеры. Поэтому буквально недавно стало приходить какое-то чутьё. Но для того чтобы люди с ходу начали так думать, нужно понять, как им рассказать про это.

ИР: Поговорим про веб-типографику. Она развивается. Ты можешь как-то охарактеризовать эти тренды?

ЮО: Куда всё идет?

ИР: …или что происходит сейчас.

АБ: Происходит несколько вещей. С одной стороны, очень сильно развился за последние десять лет CSS, и это позволяет пользоваться многими шрифтовыми инструментами и в интернете тоже. Мы уже можем использовать лигатуры, альтернативные глифы. Везде нужно знать об ограничениях, которые тебя ждут: в одном браузере у тебя может показываться лигатура, а в другом никогда и т. д. И всегда нужно искать какие-то обходы, хаки, чтобы смочь что-то такое провернуть, но это уже следующий уровень. Ещё в 2010 году мы бились за то, чтобы отобразить желаемые шрифты в вебе, это было очень сложно. Сейчас ситуация сильно лучше, во многом потому, что современные браузеры обновляются автоматически, без вовлечения юзера в процесс. И ты не должен уже думать об Internet Explorer 3.0, когда что-то проектируешь. С другой стороны, CSS развивается. С третьей стороны, у людей стали лучше дисплеи. И, конечно же, нельзя рассчитывать на повсеместную Retina. Но тем не менее мы больше можем себе позволить, потому что уже очень приличный сегмент трафика даже у медиа идет с мобильных устройств (дисплеи высокой чёткости стоят уже в большинстве мобильных устройств), поэтому здесь тренд замечательный. С точки зрения технологии всё развивается семимильными шагами.

В изданиях Look At Media почти не используются системные шрифты. Cайт издания hopesandfears.com Cайт газеты The Village Cайт издания Furfur Cайт издания Wonderzine

ИР: А с точки зрения той же самой стилистики веб-типографика сейчас какая?

АБ: С точки зрения стилистики есть два направления. С одной стороны, появилось огромное разнообразие таких инструментов, в частности, как шрифты, и люди начали использовать по двадцать начертаний на одном сайте, я сам, признаюсь, в этом преуспел в какой-то момент. Как только мы дорвались до WebINK с кастомными шрифтами (возможность использовать в вебе не только системные шрифты. — Прим. ред.), году в 2011-м, нам снесло всё, что могло снести, то есть мы использовали всё и одновременно. Как перестройка, только в типографике. Потом постепенно отпустило. Другое направление, полярное, — material design, это когда большие компании делают очень подробные гайдлайны с кучей темплейтов (например, material.google.com — Прим. ред.) и люди занимаются в первую очередь функцией, а не стилем. И стиль везде одинаковый, все приложения по одним лекалам. И дальше твоя работа как дизайнера заключается в том, чтобы функционально приложение или сайт были удобными…

ИР: И дизайн уходит на второстепенную роль?

АБ: Не совсем так. Дизайн становится функциональным, он не идёт в эстетику в первую очередь. Когда речь заходит об эстетике, люди часто начинают заниматься динамическим дизайном вместо статики. Анимации всё больше и больше. Но и это закончится. Сейчас то же самое происходит, как когда люди дорвались до шрифтов. Мне кажется, я никак не ответил на вопрос. То есть происходит броуновское движение, как и во всём. Очень низкий ещё порог входа. Нормальным дизайнером можно стать буквально за пару лет. Очень много информации, очень много каких-то шаблонов, с которых люди начинают. Буквально в школе ты можешь делать очень неплохие штуки. Понятно, что речь, как правило, не идёт о построении сложных систем. Но на ту ступеньку, перед которой я пыхтел лет шесть, сейчас можно запрыгнуть года за полтора.

ИР: Интересно, как это повлияет на индустрию?

АБ: Согласен, интересно.

ИР: Скажем, если дизайн, веб-дизайн, создание приложений станут частью школьной программы? Во многих продвинутых школах это уже есть. Сейчас Apple начинает учить детей программированию, они объявили, что запустят несколько игрушек для разных возрастов. С трёх лет можно начать учить ребёнка программированию!

АБ: Да, это очень круто. Дичь, конечно, но если параллельно будет эстетическое воспитание, поспевающее за этим всем, тогда мы спасены. А если нет, то мне страшно, но мы это скоро увидим. И в наших же силах как-то повлиять на ситуацию.

ЮО: А чего веб-дизайну уже сейчас не хватает и скоро будет не хватать от нас, рисовальщиков и производителей шрифтов?

АБ: У меня ощущение, что вы уже очень много всего нарисовали, а мы просто об этом не знаем. Всем нам не хватает эрудиции: мы не ориентируемся в том, что вы уже сделали. То есть нам нужно не просто знать, чем гротеск от антиквы отличается, а хоть как-то начать ориентироваться в том, как этот рынок устроен, как выбрать для своего проекта то, что ему реально подойдёт. Сейчас, мне кажется, когда люди решают, что они хотят использовать в своём следующем проекте, они исходят из того, что либо они это уже использовали, либо их друзья или все вокруг это используют. Или же они пытаются сделать какой-то осмысленный, осознанный выбор. Но в большинстве случаев тратят огромное количество времени и возвращаются к первым двум вариантам.

ИР: Логично. С другой стороны, ты говорил о потребности в таких мудрых инструментах, как San Francisco, когда инструмент начинает быть умнее тебя и подсказывает тебе правильные настройки себя самого.

АБ: San Francisco, кстати, ещё и сам настраивается. То есть в графическом редакторе ты, чтобы увидеть, как будет на самом деле, включаешь штучку, которая его подгоняет, а когда приложение разрабатывается, он сам настраивает трекинг — и ты даже не контролируешь это. В смысле можно всё что угодно. Можно запретить ей это делать, но по дефолту она…

ИР: Да, была презентация San Francisco, и бóльшая часть индустрии была в шоке, как Apple в очередной раз обогнал, придумал то, чего никогда не было.

АБ: Крутаны, да. Мне кажется, огромное количество людей узнало о том, что двоеточие может стоять на baseline, а может выше — и в каких-то ситуациях нужно одно, а в каких-то другое, именно на презентации WWDC.

Антонио Каведони (Antonio Cavedoni) рассказывает о шрифте San Francisco на конференции WWDC15

ИР: На самом деле, это классно, потому что я лично ожидаю от этой их активности обратного эффекта — что разработчики (а они же с разработчиками общаются, с производителями приложений, они их прокачивают) начнут круто разбираться в том, в чём я бы мечтал, чтобы они разбирались. Это может хорошо повлиять и на нашу шрифтовую индустрию.

АБ: Всё-таки отвечая на твой вопрос… Я думаю, что от вас требуются не только новые буквы — хорошо бы помочь нам и со старыми.

ЮО: А почему вы этого ожидаете именно от нас? Вообще, образованием обычно занимаются преподаватели. Образованием в области графического дизайна занимаются либо искусствоведы, либо работающие графические дизайнеры. Я понимаю, почему ты именно к нам обращаешься: типа, вы делаете, вы и рассказываете, но вообще это довольно странная предъява.

ИР: А это не предъява. Поясню. Есть система, которая меняется так быстро, что не успевает писать книжки. Я не про Швейцарию 50-х, а про то, что сейчас происходит. И есть несколько частей этой системы. Первая часть — это дизайнеры, большинство из которых не имеют образования в классическом смысле слова. И то, о чём мы уже говорили: что за два года уже можно получать какие-то деньги, будучи дизайнером. Человек, допустим, сделал это, и в этот момент у него уже нет времени пойти на шесть лет учиться. Он уже готов покупать шрифты сам, а не говорить своим клиентам: «Покупайте эти шрифты». И у него есть потребность самому сделать выбор, но он этого делать не умеет. И есть другая часть — тот, кто предоставляет возможность купить эти шрифты. Но дальше нужен кто-то (из этих частей или ещё какая-то независимая часть), кто должен научить делать выбор. И академическая школа, которая вообще стоит в стороне и не имеет к этому ровно никакого отношения, она не прибежит сама, и никто её не зовет, и она вообще где-то в другой плоскости. У всех этих людей практические задачи. «Я делаю банк. Мне нужно, чтобы кто-то прямо сейчас мне рассказал, что, если ты хочешь сделать таблицу из чисел, тебе нужно знать про табулированные цифры. И прямо сейчас мне нужно, чтобы кто-нибудь мне рассказал, какой доллар лучше будет читаться в мелком кегле, и помог выбрать это всё. Мой клиент заплатит, или я сам заплачу, но мне нужно, чтобы мне кто-то помог». И сложно здесь ждать помощи от школы.

ЮО: То есть короткий ответ звучит следующим образом: «Дорогие дизайнеры шрифтов, пожалуйста, хорошо презентуйте свою работу».

АБ: Да, пожалуй, именно. Это хороший итог.

ИР: То есть ликбеза не может быть много? Всегда будут задачи, которые так или иначе вставали перед дизайнером, открывая для него какую-то новую штуку, которую он почему-то до этого не имел. И ему было бы здорово, если было бы легко найти ответы? Понятно.

АБ: Да. Вы уже сами начали делать коллаборации с дизайнерами, когда вам делают всякие картинки. У вас этого пока немного, и оно вроде такое… дикое в хорошем смысле, а не про практику… Просто у меня сейчас в голове картинка мердановских шариков (работа Мердана Агаева для type.today. — Прим. ред.), но это как на typography.com: у них есть раздел, где огромные панно с кучей картинок. И эти картинки могут реально помогать. Сейчас я не смотрю туда, но, когда я начинал свой путь взаимодействия с буквами, я смотрел на эти картинки и благодаря им понимал, что мне нужно.

Мини-сайт студии Hoefler & Co., показывающий, как могут работать шрифты студии

ИР: Они рассказывают как раз, что за шрифт и что он умеет.

АБ: Во многом да. Ещё одно направление, через которое, вероятно, можно выходить на потребность в шрифтах, — это бренды. Люди по-прежнему делают очень много логотипов, и большинство логотипов, слава богу, делаются на основе какого-нибудь шрифта. То есть просто что-нибудь чуть-чуть меняется где-то — или вообще ничего не меняется. И люди хотят, чтобы там было что-то достаточно характерное, а потом чтобы оттуда выйти во что-то практичное. И эта связка тоже обычно сломана. У людей очень разный запрос в этих двух задачах, а надо их совместить, и им нужна в этом помощь. То есть они уже что-нибудь придумали себе, а дальше сложно шагнуть, и обычно идут по накатанной, потому что не умеют искать. Под «они» я часто подразумеваю себя.

ЮО: То есть ты имеешь в виду, что, когда вы, дорогие шрифтовые дизайнеры, продаёте какую-нибудь акциденцию, подскажите мне, с каким body она будет сочетаться?

АБ: Да. Например, на commercialtype.com неспроста объединены в одну папочку [шрифты] Produkt и Graphik. Я смотрю на это, и там не написано даже, почему они в одной папочке, но я сразу понимаю: «Так, можно попробовать их вдвоём использовать. Почему нет?»

---

ИР: Поговорим немного про мобильный дизайн и приложения — типографику в мобильном телефоне.

АБ: Я могу быть совсем неправ, но, мне кажется, в мобильном дизайне потенциал шрифтового разнообразия сильно ниже, чем в вебе, за счёт того, что почти каждая мобильная платформа предлагает большой инструментарий дефолтных решений. Грубо говоря, у Android есть своя визуальная система, которая уже предполагает свой шрифт, у iOS — своя, и в целом этого хватает для большинства задач. К сожалению или к счастью, я не имею отношения к приложениям, которые в рекламных целях делаются, и там всё вообще полярно. Но когда речь идёт о каких-то практичных вещах, кастомной типографики очень мало. Можно попробовать пофантазировать. Могли бы быть какие-то действия со стороны тех, кто является провайдерами шрифтов, в сторону дизайнеров, которые могли бы помочь с разнообразием, но я думаю, что это всё лежит в области лицензирования. То есть, допустим, была бы система, которая рассчитывала стоимость лицензии или подписки на лету, в зависимости от числа установок твоего приложения. Типа, моё приложение установили 50 раз, я использую ваш шрифт в нём, и вы получили три цента, умноженные на 50. Меня установили 5 миллионов раз, и вы сорвали куш. Какая-то здесь пока ещё дырка. Может быть, если бы порог входа был низким… Потому что всё, что сейчас делают Apple, Google и все остальные в плане разработки мобильных приложений, — они пытаются снизить порог входа, чтобы пятилетний ребёнок мог написать приложение. Пятилетний ребёнок за сто долларов не купит у тебя лицензию, а вот за два цента, да ещё в виде in-app-платежей, да ещё с карточки родителей — запросто. И, может быть, если этого не произойдёт, мы просто придём к тому, что никаких кастомных шрифтов не будет в мобильном телефоне. А если кто-то влиятельный и бодрый сейчас сделает такую систему, может быть, без гарантий, всё изменится автоматически.

Недавнее появление приложения для аренды шрифтов Fontstand явно изменит шрифтовой рынок и индустрию

ИР: Это приведёт к тому, что появится много кастомного шрифта, и это будет очень круто. Я думаю, мы призовём к этому всех тех, больших и влиятельных, кто мог бы на это повлиять, потому что это очень интересная идея. Мне кажется, готовое бизнес-предложение.

АБ: Я даже зарегистрировал домен пару лет назад под это. Если надо, могу отдать.

ИР: Было бы круто это привязать к Fontstand.com, потому что это близко к их идеологии микроплатежей, связанных с использованным временем. Можно подумать нам прикрутить к type.today.

АБ: Там потребуется, вероятно, какая-то ещё штука, я имею в виду какое-то антипиратство. То есть отдавать шрифты не в виде OTF, а в виде белиберды, которую ты никак не можешь прочесть, не имея ключа. Мы немножко успели подумать. У меня даже был документ с техническими мыслями на эту тему. И даже друганы-разработчики, которые условно бесплатно были готовы это запилить.

ИР: Может, просто реализуем?

АБ: Я могу вас всех познакомить, у меня просто времени вот уже год-два не хватает.

ИР: С другой стороны, ты уже свою функцию выполнил — ты всё придумал. Осталось разработать.

АБ: Там есть технические нюансы. Вроде как можно OTF-файл превратить в… Ну, пропустить его через лошадь, чтобы он просто был никак не используем. Единственное проблемное место: нужно произвести валидацию, что приложение имеет право использовать этот шрифт, а сделать это без интернета довольно проблематично. И тогда получается, что под угрозой все офлайн-приложения. Понятно, что в 2016 году это экзотический случай, но тем не менее…

ИР: Подожди. Он в интернете скачивает приложение, и это тот момент, когда мы получаем свой дополнительный цент. А разработчик, который амбициозен настолько, что ожидает, что его приложение скачает миллион человек? Например, он запускает бомбу, «Покемонов» условно. Зачем ему такая схема, он же очевиднейшим образом попадает на адские деньги?

АБ: В моей схеме было так: как только ты выходишь на стоимость обычной app-лицензии, ты перестаёшь платить, ты её уже оплатил. Конечно, вам это не очень интересно. Можно сделать обычную app-лицензию, умножить на два, и тогда все риски покрыты.

ИР: Окей, мы подумаем над этим.

АБ: То есть это могла бы быть какая-то прогрессивная штука, которая в итоге приходит…

ИР: Но с потолком.

АБ: Да. Главная наша задача — снизить порог входа, не потерять деньги и расширить свой рынок. Тут можно что-то придумать.

ИР: Да. Нет задачи заработать на миллионном покупателе, который пришёл с миллионом…

АБ: А эта задача решается просто иначе.

ИР: Да, это просто потолок.

---

ИР: О чём ты давно хотел спросить шрифтовых дизайнеров?

АБ: У меня, наверное, будет пара вопросов. Вопрос первый. Один из главных страхов графического дизайнера при работе с буквами — что-нибудь сломать, особенно когда речь идёт о неумелом леттеринге. Насколько это раздражает, когда кто-нибудь неумелый присылает тебе штучку и говорит: «Слушай, а я здесь всё сломал?» И насколько вообще такая история взаимодействия могла бы встать на какие-то рельсы? Где я, предположим, сказал бы тебе: «Ты не мог бы подарить два часа своего времени, чтобы проверить, не сломал ли я чего-то, или подсказать, как с этой буквой А быть в том леттеринге?» — когда речь идёт о гротеске простом?

ИР: Прекрасный вопрос. Такого происходит в моей жизни очень много. Мне пишут мои бывшие студенты; мне пишут какие-то студенты, которые присылают иногда шрифтовые проекты, иногда логотипы и просят прокомментировать. И я очень позитивно к этому отношусь, потому что моя позиция простая здесь: я лучше потрачу сейчас время и помогу человеку сделать вещь лучше, чем потом буду встречаться с этой вещью в городе и в жизни и страдать из-за того, что в ней чуть-чуть всё плохо. Хорошая фраза: «Чуть-чуть всё плохо». И я отношусь к этому очень позитивно, я на все такие просьбы реагирую. У меня много свидетелей. Меня этому научили голландцы. Какими бы селебрити они ни были — а у меня преподавали мировые гуру, — они все открытые, все контактные, к ним к каждому можно подойти, сунуть бумажку, сказать: «А прокомментируй быстро». И ни разу ты не услышишь отрицательного ответа, или «Слушай, я занят», или «Мне скучно, я сейчас плохо себя чувствую». Наоборот, скажут: «О, давай, конечно, с удовольствием». И они могут тебе такую лекцию вокруг этого развернуть, что ты вынырнешь из неё обогащённым, другим человеком. И я стараюсь этого тоже придерживаться, потому что… Наверное, если мы это опубликуем в таком виде, я получу ворох просьб: «Илья, раз уж ты тут стал такой, давай-ка помогай нам всем», — но я этого тоже не боюсь. Мне кажется, это очень важно, потому что любая шрифтовая активность мною рассматривается как расширение культуры.

АБ: А какая-то история на потоке, типа как услуга почасовая?

ИР: Как услуга — тоже очень часто. У меня было несколько долгих многолетних коллабораций с арт-директорами BDO, с Мишей Губергрицем на очень многих проектах. Его дизайнеры что-то понапридумывали, какой-то логотипчик собрали. Он чувствует, что что-то не то, кидает мне, я за вечер или за пару всё чиню, объясняю, что сделал. Грубо говоря, я в трёх слайдах показываю: вот было — смотри, проблемы — вот стало. Для меня это быстрая и обычно очень простая работа, потому что там всё очевидно: точки расставлены не там, межбуквенные расстояния поломались, какая-то идея криво нарисована, её можно просто чуть-чуть дёрнуть, и она будет хорошо нарисована. Цена вопроса копеечная, за это много денег не возьмёшь. И все счастливы.

АБ: Я знаю, что у Майлза Ньюлина какого-нибудь это стоит 800 фунтов в день.

ИР: Это же недорого на самом деле.

АБ: Да. Нормально. Особенно когда ты рисовал логотип Honda и всё остальное.

ИР: Я не готов об этом прямо кричать, потому что не хочу быть заваленным такой работой, но все, кто не стесняется написать, получают всегда положительный ответ.

АБ: Красота. А второй вопрос: порекомендуйте что-нибудь новое классное из антикв.

ИР: Kazimir Text.

АБ: А ещё?

ИР: Новых антикв с кириллицей?

АБ: Необязательно новых, но не набивших ещё…

ИР: Скоро выйдет Guardian, весь целиком: гротеск, антиква.

АБ: Насколько скоро?

ИР: В этом году, я надеюсь. План был за лето успеть, но я не уверен. То есть я всю свою работу сделал, всё передали в мастеринг.

АБ: А у вас он будет продаваться?

ИР: У нас он, конечно, будет продаваться. Guardian — великий шрифт. Он, может быть, не прямо про сегодня и про сейчас, потому что ему всё-таки десять лет, но это настолько мощная система взаимоотношения начертаний — мы не можем его проигнорировать.

ЮО: Lava. William, который удивительным образом неплохо сочетается с Graphik.

ИР: Но в официальной продаже кириллицы пока нет.

ЮО: Parmigiano.

ИР: Вот мы тебе перечислили: Parmigiano, Lava, William, Kazimir Text, приближающийся Guardian.