Илья Рудерман (ИР): Тимур, мне хотелось бы начать разговор с того, чтобы спросить у тебя, какие тренды ты видишь или чувствуешь в современном шрифте. Как тебе кажется, что сегодня происходит в типографике? Что особо нравится и вдохновляет?

Тимур Зима (ТЗ): Понимание тренда в шрифте появилось у меня относительно недавно. Всё началось со знакомства с Дэвидом Ру́дником. Я его называю «дизайнер — рок-звезда», он сильно взлетел в какой-то момент. Он очень крутой, от него веет крутостью. Создание шрифта и ведение проекта — для него одно целое. Под каждый проект он делает шрифт. Я с таким раньше не сталкивался. Это очень необычная типографика: он смотрит старые средневековые книги и вытаскивает оттуда вещи, которые в его руках становятся суперновыми. Как он их освежает, это удивительно.

Впервые его работы я увидел в пинтересте. Он обычно использует чёрный задник и пространство чёрного, и буквы у него всегда пробиваются светом через чёрный цвет. Он рисует светом, и это каждый раз удивляет. Ещё мне нравится, что он абсолютно все гарнитуры, даже самые скучные, рисует сам и умело сочетает гротески, антикву, всякие готические вещи.

Он работал со многими чуваками. Когда было лунное затмение, он даже для NASA сделал небольшую заходную картинку. Из последнего у него был крупный проект с Дэниелом Лопатиным, музыкантом Oneohtrix Point Never. Вообще он оформляет много электронной сцены. Сейчас многие дизайнеры, которые оформляют электронику и техно, стали часто копировать Рудника. Он влиятельный парень, задал сильный тренд.

Обложка альбома Age Of проекта Oneohtrix Point Never. Дэвид Рудник, 2018 год Плакат для мультидисциплинарного проекта Trance War. Дэвид Рудник, 2015 год Айдентика для выдуманной косметической фирмы Ffrench Pharma. Дэвид Рудник, 2017 год Буклет для фестиваля в лондонской галерее Seprentine, используются ультрафиолетовые чернила и специально спроектированные шрифты Maraton и HyperZoa Ultra. Дэвид Рудник, Раф Ренни, 2014 год Буклет для фестиваля в лондонской галерее Seprentine, в наборе используются ультрафиолетовые чернила и специально спроектированные шрифты Maraton и HyperZoa Ultra. Дэвид Рудник, Раф Ренни, 2014 год

У него была лекция на «Стрелке» про кризис графического дизайна. Я был на ней. Пока он стоял и выступал, на проекторе шли его работы. Они идут, идут, идут — полтора часа медленно показывались его работы. Это говорит о том, что он к тому же очень плодовитый. Какой-то феноменальный чувак, который очень много работает. И все работы хорошие. Коммерческие заказы, денежные, но при этом видно, у человека есть почерк, он самовыражается. Меня он сильно вдохновил этим. Я начал разбираться, как он работает. Оказалось, что он сам делает шрифты. И я понял: «Блин, оказывается, ты получаешь больший контроль над своими проектами, когда ты понимаешь, как устроен шрифт». Мне захотелось перенять его подход, поэтому я увлёкся шрифтом, начал для себя делать и рисовать какие-то вещи, при этом абсолютно без понимания шрифта. Я не учился отдельно шрифту, поэтому пришлось по крупицам собирать информацию и вникать.

ИР: Давай немножко поговорим про эти крупицы. Когда ты понял, как шрифт расширяет инструментарий графического дизайнера, какими были твои первые шаги? Что ты начал изучать, куда пошёл?

ТЗ: Всех энтузиастов, мне кажется, это приводит к книгам Гордона и Чихольда — это столпы, суперпопулярные теоретики шрифта. Я их читал, но понятное дело, что там ни слова про практику, про то, как шрифт строится, про визуальные компенсаторы. Про все эти вещи они лишь обобщённо говорят. Понятно, что Гордон в книге «От Аа до Яя» кириллицу разбирает и объясняет, как рождалась форма, почему она такая. Когда я кириллицу делал, я в Гордона заглядывал. А так из интернета какие-то вещи. У Игоря Штанга из ЖЖ что-то вычитывал. Но было желание поработать с формой. Взять чёрное и превратить его в какой-то шрифт, который как-то со мной резонирует.

ИР: Ты ходил на какие-то мастер-классы?

ТЗ: Нет, просто так дома всё делал. Но сейчас я прошёл онлайн-курс у Саши Слобженинова. Он тоже недавно начал делать шрифты и, по сути, тоже только начинающий шрифтовик. Но у него получается очень круто систематизировать информацию, которую он находит. Он сейчас, по-моему, учится в Чехии на графического дизайнера. Там шрифт им не особо преподают, поэтому он берёт информацию из разных мест. У него есть курс во «ВКонтакте» — это очень ёмкий цикл статей: там по пунктам описано построение гротеска, от подбора референсов до кернинга. И я наконец-то более-менее разобрался, уже не брожу в потёмках, вижу теперь, какую фигню делал вначале и что надо всё перепахивать — куча работы предстоит над первыми шрифтами.

ИР: Давай перейдём к твоему опыту с нашим инстаграмом. Признаюсь, я был очень удивлён твоей готовности чуть ли не на следующий день выкладывать картинки: «Давайте я возьмусь за это прямо завтра!» Мы ещё ни разу не встречали такой реакции со стороны тех, кого мы приглашали. Расскажи о своих впечатлениях и эмоциях. Что ты думаешь о прошедшем месяце?

ТЗ: Было чертовски круто! Вы очень вовремя. Я до этого видел, что вы приглашаете дизайнеров, и уже хотел сам вам написать. Думал, что надо как-то ворваться. И тут вы пишете. Прямо звёзды совпали. Но я не знал, что буду делать. Заранее не придумывал ничего. Вообще у меня такой простой процесс. Я всегда импровизирую, что-нибудь придумываю, по ходу рождаются какие-то вещи. Поэтому я всегда готов. Всё это стихийно, но иногда получается что-то очень клёвое.

Было ощущение свободы. Тебе дают площадку и говорят: «Чувак, делай, экспериментируй. Неважно, как к этому ты подойдёшь, главное — загружай картинки». Я подумал, что было бы круто вашу шрифтовую коллекцию поставить в разные ситуации и с разных сторон зайти. То есть найти ей применение на обложке книги, показать, как шрифт работает в плакате, показать, как шрифт взаимодействует с 3D-графикой. Разные такие скетчи и зарисовки со шрифтами сделать.

ИР: Да, это считывалось. Какие картинки ты сам хотел бы выделить?

ТЗ: Мне нравится работа с Берлином, с башней на Александерплац. Нравится плакат «Громко» с Druk. И работа, где абстрактная графика встречается с генератором абстрактных паттернов, — это мы сделали вместе с соседом-программистом.

В Берлине я провёл месяц. Он сильно на меня повлиял, потому что я парень из глубинки, особо нигде не путешествовал. Но благодаря Гёте-Институту я попал в Германию. Я с ними работал год или полтора — мы сдружились. Они предложили: «Не хочешь в Берлин? Мы оплатим». «Почему бы и нет? Хочу». Я учил немецкий, гулял по городу каждый день. Очень сильный город. Я вёл что-то типа графического дневника, и этот плакат сначала рисовался в статике. Увидел эту башню великолепную и подумал, что надо плакат сделать, чтобы текст её обволакивал. Потом подумал, что было бы прикольно его оживить, то есть текст вокруг башни прогонять. Так и получилось.

Плакат «Громко» сначала был английским и был для BlankPoster. Это сайт, где каждую неделю публикуется одно слово и дизайнеры с ним делают плакаты. Для дизайнера это эскапизм, побег от рутины. Тебе не задают никаких рамок. Вот тебе слово — делай, что хочешь. Я подумал, что раз кириллица вышла и ко мне в руки попала, то надо сделать кириллический плакат. Получилось прикольно, и кириллица Druk вообще здоровская.

А третья работа — генератор паттернов. Мы как-то с моим соседом Кириллом обсуждали кодинг. Он сейчас на Qiwi работает, делает им всякие сложные вещи, а в свободное время любит покодить что-нибудь для себя. Я говорю: «Давай сделаем что-нибудь прикольное». И показал ему сайт, где программисты делают всякие инструменты, в основном для графических дизайнеров. Они заливают в библиотеку, и там можно делать всякие 3D-штуки — прямо в браузере происходит рендеринг. И мы с Кириллом сделали такую штуку, что есть комната и есть такой торос, который постоянно движется. Мы смотрим на этот торос с миллионов ракурсов, при этом получается совершенно абстрактная вещь — всякие узоры, картинка вообще разбивается. Нажимаешь F5, задаётся рандомный цветовой параметр, из-за этого меняется изображение. В течение нескольких секунд происходит рендеринг картинки. При этом там была кнопочка «Сохранить», Кирилл сделал. А я сидел и тыкал.

ИР: Мы можем открыть доступ к этому генератору паттернов?

ТЗ: Без проблем.

Юрий Остроменцкий (ЮО): Честно говоря, меня поразила работа со шрифтом Graphik на упаковке. Два с половиной года назад, когда мы только запускали магазин и строили в том числе фирменный стиль, нам Ира Иванова показала в своём мудборде американские аптечные упаковки для лекарств. Ничего, кажется, не зная об этом, вы сделали идеальную вещь про наш собственный фирменный стиль. Откуда вы это взяли?

ТЗ: Ире Ивановой и вам огромный респект, потому что замечательная работа проделана. Когда при запуске вашего сайта я увидел это отверстие наверху в шапке, я удивился, насколько это простое и изящное решение.

У меня есть огромный пинтерест, где я собираю всякие клёвые штуки. И я очень люблю упаковку и собираю самые красивые экземпляры. Упаковка Гельмута Шмидта — это какой-то совершенно другой уровень эстетический, где функция встречается с эстетикой, и всё это на модульных сетках. Просто идеал. Я подумал, что нужно сделать оммаж такой, соединив несколько его сеток. Это было нетрудно и приятно.

ИР: Правда, очень точное попадание. И наша аудитория на это отреагировала, потому что это картинка-рекордсмен по количеству лайков и отзывов среди всех наших постов за всё время существования инстаграма. Меня она тоже сильно впечатлила, и я переслал её Кристиану Шварцу, на что он показал большой палец: «То что нужно, прекрасная штука».

ТЗ: Кстати, я сделал ещё картинку, где шрифт Karloff как такой набор стикеров в зиплоке. Я в какой-то момент очень увлёкся стикерами, сам их делал и у ребят покупал. Обычно сверху зиплока есть этикетка, на которой как раз такая дырочка, как у вас на логотипе.

ИР: У тебя за этот месяц была возможность потрогать все шрифты нашей коллекции. Открылся ли тебе какой-то из них по-новому?

ТЗ: Наверное, я буду довольно-таки банальным: я люблю гротеск, но ещё не полюбил антикву. Все гротески замечательные и великолепные. Druk вообще всегда у меня был. Как только он вышел, я стал его адептом. Было приятно открыть кириллицу в шрифтовом редакторе, посмотреть, как выстроены буквы, оценить все решения. С Druk просто приятно провести время! А с антиквами всё сложно.

ИР: Что не так с антиквами?

ТЗ: Не знаю. У меня просто такой темперамент. Я быстрый. Я люблю быстрые решения. Мне нравится массивный шрифт, который заполняет всю композицию. Нравится, когда много чёрного. Нравится, когда массив бьёт в лицо тебе. Антиквы — это всё изящные решения, в них нет общения со зрителем.

ИР: В типографике же есть контраст. Тебе очень часто нужно какое-то мощное высказывание, и ты можешь добиться его гротеском пожирнее и помассивнее. Но интерес часто возникает на контрасте, когда в пику к гротеску ты ставишь, например, изящный антиквенный курсив. Получается, наступило новое время, когда стали важны более быстрые и более однозначные решения?

ТЗ: Нет, не только. Может быть, вы слышали о Кристине Куликовой? Она довольно популярный сейчас дизайнер, много работает с 3D-графикой. Она насыщает плакат такой жирной композицией, что у тебя глаз просто тонет в ней. И поверх всей этой классной, очень крутой и футуристичной 3D-графики накладывается гротеск вкупе с антиквой. Она очень любит антикву и супержирный гротеск, как Druk, — она их часто использует, и они замечательно уживаются на её плакатах. Как будто так всегда было и будет. Она нашла свой язык и нашла метод, как коммуницировать через антикву, нашла способ их примирить.

ИР: Ты сделал прекрасную графику, например, шрифту Thema, когда сложный бриллиант видоизменяет типографику и появляются какие-то сломы. Очень симпатичная работа, в которой не чувствуется недоверие или неуверенность дизайнера по отношению к антикве. И это вполне современное графическое высказывание.

ТЗ: На самом деле, не скажу, чтобы у меня была какая-то супернеприязнь к антиквам. Но я ещё не совсем понимаю, как с ними разговаривать. Я могу представить себе быстрое изящное решение, как в этой работе с Thema или когда я делал их золотыми, в 3D, когда придавал объёма. Но это больше про созерцание. Эти всё формы, это белое внутри — у тебя взгляд по ним скользит, такой академизм. Пока я не понимаю, что я мог бы сказать с помощью этих форм.

Михаил Березин (МБ): Смотрю твой беханс сейчас. Наткнулся на плакаты, и там есть парные про антикву и гротеск. Очень классно.

Скажи, пожалуйста, абстрагируясь от того, что мы сейчас говорили про коллекцию type.today, как ты антикву в своей работе используешь?

ИР: И заодно тогда: какими шрифтами ты пользуешься по умолчанию? Ну, кроме Druk — его уже упомянули.

ТЗ: Наверное, моё отношение к антикве — это специфика моей работы, от которой тоже многое зависит. Я уже шесть-семь лет работаю со СМИ и социальными сетями, где в первую очередь нужно сделать броский заголовок, понятный и доступный зрителю, чтобы у него глаз зацепился в ленте, чтобы он мог сразу месседж считать и осознать. Это как быстрые вспышки. Я придумываю постеры для социальных сетей именно так. И у нас всё построено на гротесках, потому что их глаз быстрее считывает. Постеры мелькают быстро, зритель должен сразу их усваивать. Поэтому я постоянно работаю с гротесками.

МБ: Какими?

ТЗ: Для издания у нас куплен шрифт Formular. Когда происходил ребрендинг издания, я, может быть, и взял бы что-то другое, но Миша его выбрал. Я сначала расстроился: он как будто моноширинный, но не моноширинный, и формы у него как будто немножко обрублены. Не понимал, что с ним можно сделать. А потом обжился, и он у меня начал прекрасно работать. В этом тесном наборе он открылся заново: в фотошопе ставишь «–35» или «–40», и шрифт становится другим, не узнать совершенно. Наверное, можно мне дать по рукам за это, но этот эксперимент с Formular полностью удался. Ещё у меня всегда под рукой в коллекции шрифты, которые мне очень нравятся: Pragmatica, Akzidenz Grotesk и Helvetica — куда же без неё!

МБ: Почему Pragmatica? Не самый очевидный выбор.

ТЗ: Pragmatica обладает какими-то очень клёвыми формами. Мне нравятся такие гротески. К тому же у него широкое начертание, как у Druk.

МБ: И оно было давным-давно.

ТЗ: Да, нарисовали его давненько. Обычно оно красиво смотрится в каких-нибудь крупных кеглях, и буквы там хорошие. Вообще много просматриваю всяких шрифтов, периодически примеряю у себя в фотошопе, для себя что-то делаю. Даже могу сказать, какой последний шрифт мне очень понравился. Называется VLNL Bon Bon. Он очень необычный и замечательный.

ЮО: Тимур, вы вскользь упомянули, когда говорили о Formular, некоего Мишу, который купил шрифт. А кто это?

ТЗ: Миша Цыган, издатель «Ножа».

ЮО: Можете рассказать про эту удивительную для меня ситуацию, когда издатель принимает решение о фирменном шрифте, видимо, при этом не очень советуясь с дизайнерами?

ТЗ: Может быть, это со стороны так странно выглядит, но мы с ним часто принимаем одинаковые решения. Во времена «Метрополя» — это, наверное, 2013 год — мы с ним много и тесно работали, верстали вместе журнал и при этом делали социальные сети. Так получилось, что он был арт-директором и дизайнером и сам вёл паблик. Мне нравился их графический дизайн в социальных сетях. Мало кто тогда заморачивался на хорошие постеры для соцсетей, а они уже поняли, что надо заморачиваться, надо делать красивое медиа. Я читал и думал: «Круто!» И тут Миша мне написал: «Чувак, видел твой паблик „ВКонтакте“. У нас тут работы прибавилось, давай помогай нам». С тех пор я работаю на дому и помогаю теперь с дизайном «Ножа». Я ему доверяю, и он мне доверяет. Все постеры, которые публикуются, не проходят никакой модерации по части графических решений. Может быть, вначале мы с ним что-то обсуждали и договаривались, но вкусы у нас очень похожие. Он сейчас делает спецпроекты, которые выходят на «Ноже», сам верстает, и у него тоже есть интерес к шрифту и типографике в целом. Поэтому нам с ним интересно делать такие вещи.

Плакаты для страниц «Ножа» в социальных сетях

ЮО: Извините, сейчас будет немного старпёрский вопрос. Мы с Ильёй последние лет пять-десять наблюдаем за появлением нового поколения дизайнеров, к которому, очевидно, принадлежите и вы. Но мы о вас практически ничего не понимаем. Видим, что вы живёте какой-то своей жизнью и очень мало пересекаетесь с нами. Вас явно много и становится больше. Можете рассказать про своё поколение? Как и где вы общаетесь? Куда вы смотрите? Чего вам не хватает? Это очень пафосно звучит, но тем не менее расскажите нам, пожалуйста, про тех, кого мы не знаем и кому нам в следующий раз инстаграм отдать.

ТЗ: Да мы ни хрена не понимаем. То есть просто тупо флексим.

ИР: Ну, можешь как-то описать своё потребление информации про дизайн? Где твоя площадка для вдохновения? Ты сидишь на пинтересте или ходишь по инстаграму? Это всё иностранцы? Или есть россияне какие-то молодые и неизвестные?

ТЗ: Наверное, я должен рассказать про себя. Я чувак из гиперглубинки, и интернет у меня был — маленький модем, который нужно было чуть ли не на крышу засовывать, чтобы было 64 Кбит/с. Моя семья часто переезжала в такие места, где культура совершенно мертва и посмотреть не на что. Это суровая сибирская глубинка, в которой ничего нет: ни музеев, ни кинотеатров, ни хрена. Но была тяга к чему-то, что не похоже на то, что вокруг. Так у меня появился этот модем, интернет, который позволяет сознанию путешествовать по всему миру.

Сначала я вдохновился новосибирскими ребятами. В интернете я узнал, что есть, оказывается, такие, которые стремятся к культуре. Такие же простые, но при этом у них есть огромное желание развиваться. Тогда это была граффити-тусовка. Меня это вдохновило: они ходят, рисуют, делают плакаты, высказывания какие-то. Круто! Может быть, они были слишком наивны в то время, но это было какое-то движение: не «ягу» пить, а рефлексировать и общаться с друзьями.

Когда я приехал в Новосибирск, вошёл в графическую тусовку. В Сибири это в основном татуировщики. А комьюнити дизайнеров там нет совершенно, до сих пор нет. Но в какой-то момент все начали взрослеть и отделяться от граффити-тусовки, потому что граффити там не развивается. Мне граффити тоже было не очень интересно, поэтому я выбрал графический дизайн как способ рефлексии и заработка. Это был вариант вырваться из суровой реальности и разбить порочный круг. От этого эскапизма растёт энтузиазм, он даёт очень много сил двигаться. Меня это сильно увлекло. С тех пор я взял за привычку находить каждый день что-то новое. Вот я захожу на пинтерест, включаю мозг, смотрю и потребляю. Со временем в голове появляется фильтр: что тебе нравится, что тебе близко, что нужно, что не нужно и вот это тут можно убрать. И эта насмотренность играет уже важную роль в производстве собственного графического контента.

ИР: То есть твоя площадка номер один — это пинтерест?

ТЗ: Абсолютно точно. Это моя правая рука, можно сказать. Но я понял, что сейчас нужно от этого отстраняться. На самом деле, это играет плохую шутку, потому что это запирает тебя в трендах.

МБ: В информационном пузыре.

ТЗ: Да, это самый настоящий пузырь. Я про Дэвида Рудника не зря сказал, потому что молодые дизайнеры видят работы Рудника и видят, что это целый поток, целое движение. Они начинают копировать, делать похожие работы. При этом они совершенно не привязаны ни к какому проекту, это просто безосновательные концепции. Рудник вложил в свои проекты душу и понял, как их развивать, а эти концепции никуда не идут, просто вливаются в общий поток пинтереста и движутся куда-то.

МБ: Как, работая дизайнером — а это пусть и творческая, но достаточно несвободная профессия, — сохранять живой и по-хорошему сумасшедший вайб?

ТЗ: Я не знаю. Надо давать себе волю. Можно погрузиться на самое дно иногда, можно от него оттолкнуться и отскочить.

МБ: Что тебя вытаскивает? И как тебе удается не влипать в плохое, а находиться в хорошем потоке?

ТЗ: Просто сидишь такой: «А-а-а! Что это за дизайн?! Зачем он нужен человечеству вообще?! Что это за бред?! Что это такое вообще?! Зачем это?!» А потом понимаешь, что это тупо круто! На плакат смотришь и думаешь: «Блин, клёвая штука всё равно! Я ещё не понял, что это за медиа, но клёво».

Я смотрю на плакаты, например, Игоря Гуровича, и он меня сильно вдохновляет. Он дядька, батя, но при этом не стареет душой, совершенно актуален до сих пор. И язык его графический актуален. Он проходит проверку временем. И при этом он нашёл общий язык со всеми прослойками — и с молодыми, и со старыми. Нужно у него спрашивать, как сохранить дизайнерский запал. А у всех молодых он просто, наверное, есть по умолчанию.

МБ: Не истратился в силу возраста.

ТЗ: Да, есть мана, как в видеоиграх. Может, я ошибаюсь и это не так работает. Короче, я просто делаю, пока клёво. Клёво — делаю. Не клёво — не делаю.