Аделина Шайдуллина: Как вы с Кристой решили открыть студию?

Алья Херла: Мы учились у одного и того же профессора, как-то он предложил нам организовать семинар в Tipo Brda — это школа, которая проводит воркшопы по типографике с 1997 года. Нам с Кристой понравилось работать вместе, и мы стали обсуждать, что нужно открыть студию. Это было в 2016-м, я только вернулась из Берлина и собиралась уезжать в Лондон работать в Dalton Maag, так что идею пришлось отложить. В 2019-м я вернулась в Любляну, и в 2020 году мы запустили Type Salon.

Ballare студии Dalton Maag. Дизайнеры: Алья Херда и Лукас Палтрам

Эскизы, которые Алья рисовала во время стажировки в Dalton Maag

АШ: Почему салон, а не, например, студия или ателье?

АХ: Возможно, это не самое удачное слово, но мне всё ещё нравится идея, которая за ним стоит. Во-первых, в слове салон пять разных букв. Во-вторых, салон — это пространство, где люди собираются и общаются. А мы хотели стать в том числе и платформой для дискуссий о шрифте. Ещё нам понравилась ассоциация с парикмахерской — вы приходите и по своему запросу получаете что-то уникальное. Мы хотели дать клиентам, особенно графическим дизайнерам, ощущение безопасного пространства, где можно не стесняясь делиться своим мнением.

АШ: Чувствуется ли сегодня, что 35 лет назад люди в Словении пользовались кириллицей?

АХ: Нет, но мои родители свободно читают на кириллице, они научились этому в школе. Мы в Словении не пользуемся кириллицей, но чуть южнее — в Сербии, Черногории и Македонии — её очень много. Мне нравится думать о том, что кириллица была частью нашей истории, хоть сейчас этого совсем не видно — на то были политические причины. Раньше просто иметь дома книги на кириллице уже было политическим жестом. Мои родители до сих пор хранят книги, которые купили тогда.

Обложка югославского издания сборника стихотворений Владимира Маяковского, 1977

АШ: Почти все ваши проекты связаны со словенским искусством и историей Словении. Это осознанное решение?

АХ: Да, хотя мы с Кристой пришли к нему разными путями. Пожив за границей, я по-настоящему полюбила Словению, её культуру и природу. И мне захотелось разобраться в истории словенской типографики. У нас с Кристой появился доступ к архиву одного из музеев в Любляне, и днём мы ходили в музей, а по ночам изучали онлайн-архивы. А во время карантина у нас появилось ещё больше времени, чтобы изучать местную культуру.

Все это повлияло на наши проекты, но я пока не понимаю, в какую сторону мы будем двигаться дальше. Серьёзные исследования требуют много времени, а мы в первую очередь ориентируемся на клиентские проекты, когда планируем свою работу.

Wesna студии Type Salon, основанный на леттеринге со словенских плакатов 1918–1945 годов

Cловенские плакаты 1918–1945 годов

Plecnik студии Type Salon, основанный на архитектурном леттеринге Йоже Плечника

Леттеринг Йоже Плечника

АШ: Как выглядит современная словенская дизайн-сцена?

АХ: Она очень небольшая, и на неё сильно влияет дизайн, который делают в других европейских странах. Из-за того что рынок очень маленький, нам проще общаться с клиентами и знакомиться с новыми людьми — все очень открытые, и почти все друг друга знают. Главная проблема в том, что получить по-настоящему крупный заказ дизайн-студии из Словении практически невозможно. По поводу шрифтовых студий… Мне кажется, что мы единственные. Есть несколько дизайнеров, которые выпускают тиражные шрифты с парой начертаний, но больших семейств никто не делает. В Словении нет своей сильной типографической традиции, поэтому шрифтовые дизайнеры в основном ориентируются на то, что делают студии из других стран.

АШ: В интервью It’s Nice That ты сказала, что, будучи студенткой, думала: чтобы быть успешным дизайнером, надо просто делать «симпатичный» дизайн. Что такое «симпатичный» дизайн? И почему ты в итоге решила, что уметь его делать — недостаточно?

АХ: Когда ты студент, ты можешь развивать бесконечное количество идей, но когда у тебя своя студия, приходится думать не только о дизайне, а например, ещё и о рекламе и продажах. Когда я была студенткой, я даже не подозревала, сколько всего не связанного с дизайном надо сделать, чтобы выпустить шрифт.

Деревянные литеры шрифта Praz italic, который Алья нарисовала в магистратуре

АШ: Ты преподаёшь в Академии и часто проводишь воркшопы. Ты рассказываешь студентам о нюансах, связанных с бизнесом?

АХ: Только в самом конце, в течение курса я не хочу их ограничивать. Я делаю это отчасти для себя — в последнее время я стала замечать, что придумываю себе лишние ограничения и двигаюсь строго в одном направлении, а глядя на студентов, я снова чувствую себя свободной и открытой всему новому.

АШ: Давай поговорим о Spektra. Ты рассказывала, что все письменности, которые она поддерживает, повлияли на её формы и даже количество начертаний. Как именно?

АХ: Мы с самого начала решили, что Spektra будет поддерживать много письменностей, и сосредоточились на том, чтобы сбалансировать их. Арабские знаки, как правило, более открытые, а латинские — более закрытые. В латинице буквы могут быть угловатыми, но мы выбрали для них более округлые формы, чтобы они лучше сочетались с округлостями, часто встречающимися в арабском. Дизайн одной письменности постоянно влиял на дизайн другой.

Единственная вещь, которая оставалась неизменной с самого начала, — внутрибуквенное белое. Обычно у более светлых начертаний оно больше, чем у более насыщенных, но мы оставили его одинаковым во всех. Технически это означало, что формы некоторых знаков в латинице будут более округлыми, чем привычные нам. Но мы смягчили их осознанно, чтобы сделать семейство гармоничным. Максимальную жирность Spektra определил арабский, в котором горизонтальные элементы не могли быть слишком широкими.

Spektra студии Type Salon

АШ: Ещё ты говорила, что вы вдохновлялись хип-хопом 90-х, каким именно? Хип-хоп 90-х очень разный…

АХ: Словенским хип-хопом! Во время карантина мы задавали себе много вопросов: что происходит? Почему? Мы чувствовали, что мы в какой-то ловушке, и очень хотели поделиться этими эмоциями. Работая над Spektra, мы слушали музыку, чтобы поднять себе настроение. И нам почему-то показалось, что наши чувства очень хорошо описаны в словенских хип-хоп-альбомах 90-х, особенно в альбомах Klemen Klemen, а он жил недалеко от нашей студии. Мы шутили: «Может, мы с ним случайно встретимся и Spektra окажется на обложке его следующего альбома».

В общем, дизайн, конечно, вдохновлён карантином, его ограничениями и политической реакцией на пандемию, а музыка помогала нам избавляться от стресса. Просто потом она как-то просочилась и в дизайн.

АШ: С какими шрифтами ты бы посоветовала сочетать Spektra?

АХ: Я думаю, что лучше всего она будет сочетаться с чем-то нейтральным, потому что для наборного текста вам точно понадобится другой шрифт. Если наборный текст вам не нужен, то, возможно, вам хватит двух начертаний Spektra. Но я не хочу ограничивать дизайнеров — сегодня можно всё, разрешены любые эксперименты и сочетания. Можно смешать в одном плакате два сумасшедших шрифта и получить совершенно уникальную, ни на что не похожую вещь.

Плакат для ярмарки музыкальных технологий JIRAFE, на котором Spektra сочетается со шрифтом Supergravity студии Hungarumlaut. Дизайн: Майкл Саллит

АШ: У тебя есть ощущение, что у Spektra репутация шрифта для социальных проектов?

АХ: Есть! И я этому рада. Именно такую формулировку я слышу первый раз, но очень с ней согласна. Я видела Spektra в проектах, посвящённых глобальному потеплению, борьбе женщин за свои права и работе с нейроотличными детьми.

Spektra в лонгриде ко Дню борьбы женщин за свои права. Дизайн: Jelly

Spektra в проекте Climate Catastrophe Pack

АШ: Как думаешь, почему так сложилось?

АХ: Я не сильна в рекламных стратегиях, поэтому я бы даже не додумалась продвигать Spektra как шрифт для социальных проектов. Но когда мы рисовали Spektra, мы хотели, чтобы ей пользовались именно так. Думаю, всё получилось, потому что мы были честны и открыты — мы правда хотели поделиться теми идеями, которые вложили в этот шрифт. Искренность — вообще один из главных наших принципов.

Spektra на сайте Упсала цирка, цирковой школе для нейроотличных детей. Дизайн: Студия MIP

Плакаты из совместного проекта type.today и Type Salon, в рамках которого мы предложили нашим друзьям, рассказать о своих уязвимостях на их родных языках. Авторы: Михаил Лычковский, Мирко Илич, Анастасия Гинцяк, Арсен Моллакаев

АШ: Какой из кастомных шрифтов, которые ты нарисовала, твой любимый?

АХ: Мне повезло, у меня есть возможность выбрать, с кем работать. Больше всего я люблю сотрудничать с молодыми независимыми проектами. Нпример, недавно я закончила работу над одним классным проектом. Это была коллаборация со студией Ljudje — «люди» в переводе со словенского. Они очень талантливые, и я рада, что поработала с ними. Мне пришлось выйти из зоны комфорта и нарисовать очень много стилистических альтернатив. Это было непросто, но очень весело. В итоге у меня получился очень харизматичный шрифт, и, думаю, он отлично впишется в будущую айдентику проекта.

Rosamunda, кастомный шрифт Альи для выставки GRAD в Музее архитектуры и дизайна в Любляне

АШ: Хочу спросить про Dotless Type. Почему ты решила запустить отдельный проект для экспериментальных шрифтов, а не сделала новую витрину на Type Salon?

АХ: С самого начала мы с Кристой хотели, чтобы у нас было место, где мы будем публиковать шрифты, которые не успеваем закончить, — мы проводим воркшопы, делаем дизайн и преподаём, а ещё Криста не так давно переехала в другой район Словении и у неё появились новые заботы. Но недавно мы получили финансирование от Министерства культуры и наконец смогли запустить это направление. Мы не хотели, чтобы классные проекты, придуманные на студенческих занятиях, просто терялись. А ещё мы стали сомневаться в том, что должны показывать только идеальные шрифты с огромной кассой. На Dotless Type мы решили выпускать шрифты даже с базовой латиницей и одним-единственным начертанием.

Идея состояла в том, чтобы продемонстрировать эти проекты как часть студийного процесса и найти клиентов для них. Ведь для плакатов и логотипов не всегда нужно полноценное семейство с поддержкой двухсот языков. Поэтому мы выпускаем шрифты как сериал, по сезонам. Уже вышло два сезона, скоро выйдет третий.

Norekk Габриэля Кланчара. Шрифт опубликован на Dotless Type

Oh Mein Gott Савы Космача. Шрифт опубликован на Dotless Type

АШ: К вам обращаются дизайнеры с просьбой расширить кассу шрифтов Dotless Type?

АХ: Пока нет, но мы были бы не против. Наверное, нам стоит продвигать эту услугу активнее, ведь добавлять новые глифы не очень сложно.

АШ: А почему вы решили запустить отдельный сайт, а не просто выкладывать шрифты на Future Fonts?

АХ: Это очень хороший вопрос. Мы писали Future Fonts, но не получили ответа и решили пойти своим путём, тем более мы планировали сначала сотрудничать только с локальными дизайнерами и лишь через несколько лет подключать дизайнеров из других стран. Мы бы хотели дать дизайнерам, которые ходят на наши воркшопы, возможность закончить и выпустить свои шрифты. Есть вероятность, что некоторые из них никогда не довели бы свои шрифты до релиза на Future Fonts.

Alica Type Salon. Шрифт опубликован на Dotless Type

Autostil Зорана Пунгерчара. Шрифт опубликован на Dotless Type

АШ: То есть вы помогаете участникам воркшопов доделывать шрифты?

АХ: Да! Мне очень нравится видеть людей, интересующихся шрифтами, потому что иногда кажется, что в Словении мы одни такие.

АШ: Советуешь ли ты своим студентам становиться шрифтовыми дизайнерами?

АХ: Вообще-то нет, потому что я не уверена, что это подходит всем. Тем более сейчас очень много шрифтовых магистратур, и шрифтовых дизайнеров становится всё больше и больше. Но я считаю, что базовые знания о каллиграфии и шрифтах пригодятся везде — даже в иллюстрации, комиксах и анимации. Вообще, все люди так или иначе работают со шрифтами.

АШ: Вы с Кристой как-то проводили детский воркшоп по созданию протестных плакатов. Расскажи, против чего сегодня протестуют дети?

АХ: Когда протестуешь, можно выступать либо против чего-то, либо за что-то. И мы хотели сосредоточиться на втором варианте, мне кажется, это более продуктивный протест. Это было в 2020-м, и в основном дети требовали, чтобы кончилась пандемия и чтобы динозавры ходили по улицам. Их желания были очень добрыми и помогли нам посмотреть на привычные вещи свежим взглядом. Протестные постеры вообще очень крутой медиум для самовыражения.

Плакаты, сделанные детьми на воркшопе Type Salon

АШ: А какой ты видишь протестную типографику для взрослых?

АХ: Я обожаю всё, что сделано своими руками. Для меня самое главное, что люди вообще выражают свои эмоции и рефлексируют. Делать это на плакатах — очень круто, а ещё очень просто — нужно только записать свои мысли от руки. Конечно, приятно видеть хорошо оформленные плакаты, особенно если там есть какие-то необычные лигатуры. Лучшие материалы для протестной типографики — те, которые и так есть у вас дома: старые журналы, ножницы, маркеры. Какие-то суперинструменты не нужны — для громкого лозунга достаточно бумаги и маркера.

АШ: Для меня протестная типографика — это жирные шрифты без засечек.

АХ: Да. Трудно представить себе протестный плакат с антиквой. Узкие шрифты без засечек со скруглёнными углами, как правило, хорошо работают, а ещё их быстрее рисовать. Когда мы сами делали плакаты для протестов в Словении, мы практически повторяли Spektra — рисовали очень узкие буквы с одинаковой шириной штрихов, чтобы поместилось побольше текста. Многие рукописные шрифты для протестных плакатов ещё оказываются вариативными: начинаешь рисовать широкие буквы, а потом понимаешь, что весь текст не умещается, и буквы становятся всё уже и уже.

«Вариативный» шрифт на плакате против глобального потепления, 2018. Изображение: The Guardian

АШ: Чего не хватает в современной типографике?

АХ: Это очень сложный вопрос. Сегодня так много всего — шрифтов, студий, исследователей и даже диссертаций по истории шрифта. Я никогда не задумывалась, может ли чего-то не хватать, я радуюсь каждому новому проекту!

Мне очень нравится, что появляются целые семейства, поддерживающие письменности, которые ещё несколько лет назад даже не были оцифрованы. Наверное, мне не хватает знаний, чтобы сказать, чего именно нам не хватает. Но если выбирать что-то одно, я бы сказала, что стоит больше работать с языками, у носителей которых до сих пор нет возможности печатать на своём языке. Сложно поверить, что в 2024 — почти 2025 — году всё ещё существуют неоцифрованные письменности.

Сайт World’s Writing Systems, на котором собраны все известные системамы письма. Сайт создан проектом Missing Scripts, участники которого занимаются оцифровкой письменностей. В октябре мы взяли у них интервью

АШ: Ты бы хотела взять отпуск и потратить его на то, чтобы оцифровать одну из них?

АХ: Да, мне бы очень хотелось поучаствовать в таком проекте, буду это манифестировать! Мне кажется, если дизайнер будет стремиться учиться, исследовать, знакомиться с новыми людьми и выходить за пределы своей зоны комфорта, это будет очень полезно как для него самого, так и для развития индустрии в целом.

Алья Херла

type-salon.com
dotless-type.com
aljaherlah.com
@typesalon